Datalife Engine Demo

ПЕРВЫЙ ИСПАНСКИЙ ПРОВАЛ

 

За свой первый аргентинский период Марадона выиграл с «Бока Хуниорс» высший дивизион 1981 года. Чемпионство оформляется в матче с «Расингом». Другой радостной ново­стью для Диего становится сообщение брата Уго, прорвавшегося к нему сквозь толпу, о том, что «Аргентинос Хуниорс» спаслись от вылета. Да, бывшая его команда, добившаяся с Марадоной годом ранее наивысшего успеха в своей истории — второго места — рухнула на 16-ю ступеньку. Но спаслась...

А вообще Диего в «Бока» не очень понравилось. Здесь другие отношения между футболистами, другое отноше­ние тренера лично к нему. Попросту говоря, здесь дисциплины побольше.

Второй сезон начинается с серии товарищеских матчей — 8 игр за 21 день. Клубу нужны деньги. Команда колесит по миру, играя в США и в азиатских странах. Главным условие организаторов — участие во всех матчах Марадоны. Другие футболисты играют в очередь, Диего в каждой встрече.

По возвращении выясняется, что «Бока» не может выплатить очередные взносы «Аргентинос Хуниорс». Инфля­ция за год обесценила песо по отноше­нию к доллару в семь раз, с 2000 за доллар до 14 ООО, и клуб вынужден отказаться от услуг Марадоны, но и прежний клуб не может выплачивать Диего требуемую зарплату. Покупатель тут как тут — «Барселона». Заключать договор приехал лично вице-президент клуба Жоан Гаспарт. 12 миллионов долларов распределяются в неравных долях между «Бока», «Аргентинос» и Марадоной, оговаривается зарплата игрока. Трансфер становится на долгие годы самым большим в мире, но «барселонцы» уверены, что затраты окупятся. После объявления о соверше­нии сделки «Камп Ноу» на сезон вперед выкупают владельцы абонемен­тов. Выручка — более тридцати милли­онов долларов.

Финансовыми делами занимается друг Хорхе, а Диего беспокоят дела футбольные, вместе со сборной он прибывает в Испанию на ЧM. Аргенти­на приехала защищать титул чемпиона мира, завоеванный ею четырьмя годами ранее.

Какова сила сборной и чего она может достичь на ЧM, не берутся говорить даже специалисты. Отбороч­ные матчи команда как чемпион мира не проводила. В товарищеских играх весной 82-го в основном ничьи, хотя и с сильными соперниками. Форма конкретных исполнителей разная — Марадона после финансовых потрясе­ний в «Бока» не играл за клуб почти четыре месяца. Он отдыхал, возил семейство в Уругвай, где на берегу приобрел дом, вымечтанный еще отцом. По возвращении в Аргентину тренировался в лагере сборной. Там налегали в основном на физподготов-ку. Позже один из противников Диего на ЧМ скажет: «Это был сгусток мышц. После столкновения с ним кажется, что ты налетаешь на бетонную стену». Как будут играть, тоже не ясно. «Ривер-плейтовцы», а это добрая половина основы, за отказ катать какой-то товарняк были дисквалифицированы на шесть недель. Менотти бодрился и уверял журналистов, что сборной вполне по силам удержать титул, аргументируя: «У нас команда не хуже, чем в 78-м, а сейчас к ней добавился Марадона!»

Марадону в Испании ждали. Реклам­ная кампания была мощнейшая. С рекламных щитов по всей стране, а особенно часто в Каталонии, на приезжего и местного потребителя смотрел Диего. Он носил Блю Джине, фотографировал только Кодаком, пил исключительно Кока-колу, ездил на Сеате и намыливался Палмоливом. Газетные полосы и телеэкраны были заняты прежде всего Марадоной. Его готовили на место Пеле.

И сразу всё пошло не так! Аргентин­цы проиграли матч открытия сборной Бельгии (0:1). Победы над венграми (два мяча забил Марадона) и сальвадор­цами позволили занять второе место, но вывели команду в четвертьфиналь­ную группу с Италией и Бразилией.

В игре с Сальвадором Диего получал по ногам неоднократно, но это были цветочки по сравнению с тем, как его опекали соперники в игре с итальянца­ми. Персональным сторожем был назначен Джентиле. Обязанности в подстраховке были возложены на Ширеа и Тарделли. С Тарделли Диего уже встречался в товарищеском матче Аргентины против сборной мира. Тогда — неслыханное дело — Марко Тарделли судья изгнал с поля за два грубых фола на Диего. В товарищес­ком, выставочном матче! Но в этой конкретной встрече на ЧМ не Тарделли и не Ширеа стали злыми для Марадо­ны. Эти ребята играли жестко, но в пределах правил. Бесчинствовал Джентиле.

Марио Варгас Льоса, знаменитый перуанский писатель и яростный поклонник футбола, назвал заметку об этой встрече в барселонской газете «Вангардия» «Фестивалем травматоло­гии»: «...Наверняка Джентиле получил указание от тренера сдержать Диего любыми методами. Мне представляет­ся это так: хватай его, держи, бей, грызи, если нужно. А когда Марадона вырвется и из твоих рук, вспомни о Родине, вытащи нож и убей его!»... До ножа дело не дошло, но все остальное Джентиле выполнял с присущим ему рвением и методичностью...

Проигранная итальянцам встреча (1:2) ставила Аргентину перед необхо­димостью обязательного выигрыша у вечного конкурента — Бразилии. Но даже в случае победы проход в следую­щую стадию уже зависел от результата матча Италия — Бразилия. Матч против Бразилии был проигран, проигран по делу, а Диего в конце игры отличился «лично». За удар ногой в живот бразильца Батисты он изгнан с поля за пять минут до финального свистка.

Бразильцы, уже ведшие в счете 3:1, тихонько катали мяч, доводя игру до конца, и одновременно доводя соперника до белого каления. Марадо­на с обезоруживающей непосредствен­ностью скажет позже: «Игра не шла, мы нервничали, а они словно издева­лись над нами, и я не выдержал...» Вообще-то Диего намеревался, по его признанию, крепко зацепить Фалькао, но под ногу попался Батиста.

Критика в аргентинской прессе была оглушающей. Менотти досталось как тренеру, а Марадоне — как главной надежде, не оправдавшей ожиданий. На фоне претензий к этим двоим разбор действий остальных игроков выглядел дружеским утешающим похлопыванием по плечу.

 

ДИЕГО И НЕФУТБОЛЬНЫЕ ЛЮДИ

 

Отношения Марадоны с прессой всегда были натянутыми. Еще до отъезда в Европу, то есть в первый аргентинский период жизни, когда Диего еще ничем перед обществом не «провинился», внимание СМИ к его персоне уже было пристальным. Превознося Марадону-футболиста, пресса усердно ктевала Марадону-человека, ставя каждое лыко в строку, не упуская никакой мелочи. «А почему дерево посадил в честь Беккенбауэра, а не в честь Ди Стефано или Пеле?», «А почему купил сначала машину, а не дом для родителей, как положено» и т.д. СМИ кормились Марадоной, создавая ему «всестороннюю» славу. Ну, а случай, когда Марадона ударил любите­ля автоірафов, доставшего его вопро­сом «Сколько тебе заплатить за рос­черк, сукин сын?», расписали во всей красе — что было и чего не было. За этот удар Диего получил четыре месяца тюрьмы с отсрочкой приговора и испытательным сроком...

Крупные газеты имели в штате специального репортера, отвечающего только за Марадону. В случае необходи­мости ему придавался и фотокорр. И это, заметьте, уже в 1981 году! Диего уже тогда «кормил» и «кормит» до сих пор множество работников СМИ. Так что его желание, а также действия Цитершпилера по установке жестких ограничений на контакты со своим другом и партнером и утверждение расценок на интервью и съемки вполне логично.

Была и еще одна сторона нелюбви Диего к прессе. Он вполне искренне считал журналистов людьми, ничего не понимающими в футболе. Не могу не привести замечательную историю, рассказанную Хорхе Вальдано:

 «В Мексике, во время ЧМ-86, после тренировки мы стояли на поле и разговаривали. Метрах в сорока от нас кружком расположилась группа журналистов. «Они тебя ждут, Диего».

—           «Ну, о чем говорить с людьми, для которых футбол — темный лес, с НЕфутбольными людьми?» — «Зря ты так». — «Могу доказать! Спорим?». Мы обговорили необходимые доказатель­ства для разрешения спора. Затем Диего подошел к мячу и легким движением левой ноги забросил мяч точно в середину группы репортеров. «Смотри, Хорхе!» — сказал он мне.

Кто-то из журналистов наклонился, поднял мяч и принес его Марадоне. «Ну, что я тебе говорил? Он взял мяч в РУКИ, вместо того, чтоб запулить его ногой в нашу сторону». «Ну, может быть, он сделал это из уважения к тебе или не захотел пачкать новые туфли».

—           «Вот только не надо — уважение, туфли...»

И Диего напомнил мне известный случай, когда на приеме у президента Аргентины кто-то из гостей в саду бросил в сторону Марадоны мяч. Тот принял его на грудь, сбросил на ногу и отправил назад бросавшему. На Диего был белый смокинг, как и положено на официальных встречах. Я согласился, что спор проигран...»

Журналисты очень многих европей­ских газет обязательно подчеркивали, что доступ к Марадоне крайне затруд­нен.

 

 SUDACO

 

«Когда вы впервые попробовали наркотики?», — задал вопрос коррес­пондент «Эль Графико» год назад. — «В 22 года». Да, это началось в Барселоне.

Он думал, что легко адаптируется в Испании, легко найдет общий язык с партнерами на поле. Это ж так просто — говорить на языке футбола. А вне поля? Тут немного сложнее, хотя язык на котором здесь говорят, вроде бы тот же, что и в Аргентине. Правда, его предупреждали, что каталонцы надменны, к южноамериканцам тут относятся слегка презрительно, придумывая клички, производные от слова Sud — sudaco, sudato — и другие, что-то вроде «грязных»... Но к нему-то это не относится, верно? Он ведь приехал сюда радовать местных болельщиков. Они сами себя «кулес» называют и ничего...

Марадона жил в «Барселоне» в «царских» условиях. Об этом позаботились и клуб, и Цитершпилер. Вслед за Диего в город приезжает и весь его огромный клан. Именно «кланом» станут называть друзей и родственни­ков, следующих за ним в другие стра­ны. Уже не семья — родители остались в Аргентине, а клан. Впервые слово «клан» прозвучало перед ЧМ-82, когдг стало известно, что Диего заброниро­вал в одной из барселонских гостиниц 39 номеров, чтоб разместить там на какое-то время 50 человек сопровожд; ющих. До 4M это вызывало снисходи тельное понимание, «шикует, мол, pit вовсю, во дает», после - раздраженнуї критику: «ничего еще не выиграл, а туда же»...

Диего с Клаудией поселяются на роскошной вилле с бассейном и теннисным кортом, в Педральбес, там же два телохранителя, садовник. Рядо селится сестра Мария с мужем, знако­мые и друзья.

Особое положение Диего в клубе товарищей по команде пока что не раздражает — звезда все-таки, огром­ные деньги заплачены, — будет играть так, как от него ожидают, слова не скажут. Но только оступится... Извин: sudaco...

 «Барселону» тренирует Удо Латтек. Немец — этим все сказано. Тренировк тяжелые, непривычные, но ничего не поделаешь. Марадона кряхтит, но занимается. Вообще, ни один тренер і упрекал Марадону в отлынивании от занятий. Конечно. С огромным удо­вольствием он исполнял упражнения мячом, но и скоростно-силовых, и

беговых также не избегал. Брюзжал, бухтел, но задания выполнял.

Зато с другим немцем, игроком «Барсы» Берндом Шустером, Диего подружился. Эти два гения игры, в жизни полные противоположности друг другу, были одной футбольной крови и легко нашли общий язык.

 Европейский, да еще испанский футбол тех лет гораздо жестче, чем привычный южноамериканский. Диего был вроде бы готов к тому, что его здесь будут обрабатывать интенси нее, чем дома, но уберечься удавалось не всегда. Он начал пропускать игры из-за мелких, но частых повреждений особой помощи своему новому клубу сезоне- 1982/83 не оказал. Впрочем, свой фирменный гол-красавец Марад на забил уже в октябре, в выездной встрече за Кубок кубков в Белграде. Получив мяч в центре поля от Шустера, Диего в два рывка обходит четырех югославов и загоняет мяч в ворота мимо выдвинувшегося на лишний метр вратаря Стояновича.

В первом барселонском сезоне Марадона сыграл всего 20 матчей в Примере — кроме небольших травм, он перенес еще и гепатит. После болезни он не мог никак набрать форму, радовало его только, что немца Латте-ка отправили в отставку, а команду предложили возглавить Менотти. И уж следующий сезон — он был уверен — пойдет гораздо лучше.

Но получилось еще хуже.

 

"БАРСЕЛОНА": РАЗРЫВ С ПЕРЕЛОМОМ

 

В 2007 году «Тайме», любящая создавать сборные «века», печатать списки «лучших...», выдала очередной перечень самых-самых. На этот раз — ни много ни мало «самых жестких защитников всех времен». Там присут­ствуют замечательные имена! Так вот, в первой тройке «железноногих» треть­им назван Базиль Боли, а вторым — Стюарт Пирс. На первом месте, конеч­но же, находится Андони Гойкоэчеа, баск, боец из бойцов, защитник «Атле­тика» из Бильбао, заработавший себе «геростратову» славу в начале 1980-х.

Сначала он сломал «барселонца» Бернда Шустера. Тот лечился почти год, в футбол вернулся и, можно сказать, косвенно поспособствовал следующему «подвигу» Андони. Шустер и Гойкоэчеа впервые после травмы Бернда встретились на поле 24 сентября 1983 года на «Камп Ноу» в четвертом туре стартовавшей Приме­ры. Уже через несколько минут Бернд, игрок не грубый, снес Гойкоэчеа. Отомстил, значит. Тот ничего не ответил. Однако во втором тайме уже при счете 3:0 в пользу «Барселоны» Андони сзади в прыжке въехал в ногу новому идолу местных Диего Марадо-не. Диего унесли с поля. Вердикт врачей неутешителен — перелом и разрыв связок. Минимум полгода без футбола, да еще и неизвестно, как дальше.

Сарабиа, одноклубник Гойкоэчеа, вспоминал: «Нам пришлось лечь на пол в автобусе, когда мы покидали стадион — в окна летели камни и вообще все, что попало под руку «кулес». Андони начудил, конечно, не специально. Он просто такой боец, не щадивший ни себя, ни других. У него кумиром был не просто Беккенбауэр, а Беккенбауэр, играющий с подвязанной вывихнутой рукой в полуфинале ЧМ-70. Вот так».

 Пресса бушевала — каталонская грозила и требовала, баскская защища­ла своего героя. Шустер сказал корреспонденту, что Гойкоэчеа специально ломает соперников и «что проще было вернуться невредимым с вьетнамской войны, чем остаться неповрежденным в игре с «Атлетиком». Марадона, дав в больнице интервью, несколько охла­дил пыл, сказав, что «зла на Андони не держит» и уверен, что «всё получилось случайно».

Гойкоэчеа, которого судья даже не предупредил, получил невиданную для тех лет дисквалификацию — 18 игр.

Через много лет Марадона ответит на вопрос «против кого из защитников было труднее всего играть» так: «Мно­гие были «хороши», но самым непрохо­димым считаю Пьетро Верховода из «Сампдории». Он, кажется, наполови­ну итальянец, наполовину русский (если точнее, наполовину украинец. — Б.Т.). Он был весь из мышц. Казалось, они у него даже в бровях. Пройти его вроде бы было легко, но он успевал догнать и снова вырастал перед тобой — второй раз, третий. Приходилось просто отдавать партнеру мяч...» — «А Гойкоэчеа?» — «Вы сказали «играть», а он не играл».

...Хирург Гонсалес Адрио, опериро­вавший Диего, посоветовал обратиться к миланскому врачу Рубену Оливе для возможно более скорого восстановле­ния. Олива, осмотрев ногу приехавшей знаменитости, назначает лечение по своему методу. Гипс снимают с ноги уже через неделю. Врач заставляет Диего ходить с костылем, затем с палочкой, а уже через два месяца дает ему мяч: «Бей». В общей сложности Марадона оставался вне игры 106 дней, то есть три с половиной месяца. Позже Диего будет обращаться со своими травмами именно к Оливе.

Рубен Олива, которого Вальдано называет «хранителем самых дорогих ног», образно объяснял тренеру Диего но физподготовке Фернандо Синьори-ни, какие нагрузки и на протяжении

какого времени нужно давать Марадо-не: «Ферни, ты когда-нибудь трениро­вал кота?» — «Кота?! Нет» — «Так вот, Марадона, как кот — ему лучше всего, когда он сыт и спокоен. Он ведь не лентяй, тренироваться готов, но когда прекратить, ему подсказывает орга­низм. Заставить продолжать — только губить его».

Считается, что у кота девять жизней. Марадона возвращался в футбол после длительных периодов лечения и дисквалификации семь раз-Возвращение на поле особой радос­ти не принесло. В первой же встрече 8 января 84-го против «Севильи» (3:2) Марадона отличился дважды. Но игра не идет, голы даются с трудом. Диего жалуется, что его постоянно бьют, мешая играть. Менотти подтверждает это цифрами: только на Марадоне за одну игру назначается от 15 до 25 штрафных. «Это чудовищно!» Диего не может дать, что от него требуют. Он играет все нервознее и в финале Кубка затевает драку с защитником того же «Атлетика» Нуньесом. Марадону удаляют с поля и дисквалифицируют на три месяца. Товарищи обвиняют его в том, что из-за его несдержанности проигран турнир. Отношения в коман­де, и без того натянутые, ухудшаются. Поскольку финал проходил в присут­ствии королевской семьи, Диего по совету Цитершпилера пишет королю покаянное письмо, в котором просит прощения за недисциплинирован­ность.

Газеты уже не первую неделю пишут об оргиях на вилле Диего, о пьянках, как в присутствии, так и в отсутствие хозяина, о бабах каких-то, регулярно приезжающих и уезжающих, о нарко­тиках. Пишут о том, что приехавшая к сыну мама Далма пришла в ужас и уехала обратно в Буэнос-Айрес, забрав с собой Клаудию, что после их отъезда Диего совсем пошел вразнос, что в угоду Марадоне тренировки начинают­ся в 17.00, поскольку он долго отсыпает­ся после гулянок, и еще много всяких нехороших слухЬв и сплетен.

 Многое из написанного соответству­ет действительности и из-за отсутствия результатов, из-за наркотиков, из-за вызывающего, по мнению президента, поведения самого Марадоны и людей из клана, отношения Диего с Нуньесом доходят до точки кипения. Поводом для решающего скандала становится и отказ выдать Марадоне паспорт (паспорта игроков в Испании тогда хранили в клубах) для поездки на прощальный матч Брайтнера. (Инте­ресно, что когда в 82-м после ЧМ все жалели Марадону, Пауль говорил: «Не понимаю, почему с ним так носятся. Обычный перехваленый молодой».)

К концу сезона становится оконча­тельно ясно, что пути Диего и «Барсе­лоны» разойдутся. Дело не только в Нуньесе — Марадона уже сам не хочет больше оставаться в клубе. «Здесь все против меня — и люди, и арбитры, и администрация!» Он стремится туда, где его примут таким, какой он есть, ценить и судить будут по футбольным делам, а не попрекать кокаином, образом жизни и похождениями «этого долбаного разгильдяя-зятя», которого он сам терпеть не может, «вот только сестру жалко». Да разве есть такое место?

Первым о переезде Марадоны в Италию задумался президент «Авелли-но» Пьерпаоло Марино. Он*хотел организовать выставочный матч с «Барселоной», отпраздновав тем самым невылет команды из серии «А». Организовывая эту встречу, он случай­но узнал, что «Барселона» в принципе готова продать Марадону. Так решил совет клуба — 18 голосов «за», против только Гаспарт. Марино хотел видеть Марадону в чемпионате Италии. Он стал обзванивать президентов клубов, и когда главный из «Наполи» Коррадо Ферлайно, вошедший в историю клуба под именем «инженер», уверовал в то, что каталонцы готовы продать Диего, началась операция «Марадону — в «Наполи».

Претворял идею в жизнь Антонио Юлиано, бывший игрок сборной Италии 60-х, а ныне помощник Фер­лайно. В этой истории было всё — и поиски нужной суммы, и торговля за каждую лиру, и полеты посредников из Италии в Испанию и обратно, ведь нужно было успеть до ноля часов первого июля, когда на два года снова закрывалось «окно» для иностранцев. Гонец специально требовал отметку о времени приема пакета у охранника уже закрытого на ночь здания федера­ции. Много там было интересных мелочей. Результат переговоров объявили утром в воскресенье 1 июля: «За 7 с половиной миллионов долларов Диего Марадона переходит из «Барсе­лоны» в «Наполи».

 

РУКА БОГА

 

Диего представили восхищенному и счастливому неаполитанскому народу на «Сан-Паоло», где собралось 80 тысяч зрителей. 5 июля Марадона в форме нового клуба по ковровой дорожке вышел в центр поля, сказал в микрофон несколько слов, а затем произвел удар по мячу, открывая матч юниорских команд. Диего был доволен и растроган от обилия зрителей и замечательных плакатов вроде «Бог футбола приехал в Неаполь» или «С Диего и голод перено­сится легче». Нельзя сказать, что к нему плохо относились болельщики «Барсе­лоны». «Кулес» любили Марадону. Но в Неаполе он попал просто в атмосферу обожания. Сразу. Авансом.

Об их любимом клубе говорили до прихода Диего: «Из тех, кто симпатично играет, но никогда ничего не выигрыва­ет». Действительно, с 1927 года, с основания высшего класса итальянско­го футбола «Наполи» ни разу не был чемпионом. Тифози готовы ждать еще, они уверены, что с Марадоной «Напо­ли» обязательно станет чемпионом рано или поздно. Лучше, конечно, рано. Потом о Марадоне скажут: «Человек, перекроивший футбольную карту Италии». До него самым южным городом, команда которого становилась чемпионом, был Рим.

Удо Латтек, тренер, которого уволи­ли из «Барселоны» ради Менотти (надеясь, что Эль Флако сможет приструнить своего воспитанника) узнав о переходе Диего в «Наполи» и чествовании, оказанном ему, констати­ровал: «Хорошо устроился парень. Ничего еще не выиграл, ничегошень­ки, ну, пусть там хоть свою манию величия удовлетворит. Но талант ведь редчайший...»

Да, здесь Марадоне будут прощать гораздо больше, чем в Барселоне. Тем более что его телохранители отличи­лись сразу же на дискотеке, где Диего праздновал свой переезд в Неаполь. Досталось и некоторым гостям, а больше всего вездесущим папарацци. Ну и хватит об этом.

 В сезоне-1983/84 «Наполи» занял 12-е место, набрав всего на одно очко больше, чем вылетевшая «Дженоа». Двигаться теперь надо было только вверх. В следующем сезоне неаполи­танцы стали восьмыми, а в год ЧМ-86 — вторыми вслед за «Ювентусом». Марадона оправдывал затраченные на него средства и тащил клуб к первому чемпионскому званию.

В сборную страны его позвал новый тренер Карлос Билардо, назначенный на эту должность вместо Менотти в феврале 1983-го. По подходу к игре Билардо был полной противоположно­стью склонного к «романтике» Менот­ти — четкий прагматик, провозглашав­ший, что «победа списывает все».

За время пребывания в «Барселоне» Марадона за сборную не играл — травмы, ненужные перелеты, да и необходимости особой не было, отборочные игры планировались на весну 85-го. Билардо объездил все европейские страны, где играли кандидаты в сборную, поговорил с каждым, в том числе и с Марадоной. Он заручился согласием игроков на участие в скоротечном отборочном турнире. Никто не отказался.

Вообще, Марадона выступления за сборную своей страны ставил очень высоко. К бело-голубой футболке с номером 10 он относился с трепетом и любовью. Он однажды отказался, например, от стомиллионного рекламно-презентационного контракта с амери­канской фирмой IMG только из-за того, что одним из пунктов было обязательное получение гражданства США. Не смену даже, а получение двойного граждан­ства. Марадона уперся: «Я аргентинец, это неприемлемо», и контракт подписан не был. История эта происходила в то время, когда денежки были далеко не лишними — друг Хорхе вложил и свои, и Диеговы миллионы в какие-то рисковые проекты вроде сети казино в Парагвае, в какие-то сельхозпроизводства, и прого­рел. Дело даже дошло до продажи барселонского дома Марадоны. С Цитершпиллером в качестве доверенно­го лица Диего тогда порвал, но в более-менее нормальных отношениях остался.

И вот по договоренности с Билардо он должен принять участие в трех товарняках, а затем сразу в отборе. В «Наполи» протестуют — самый конец сезона, горячее время. Но Марадона непреклонен. Начинается бешеная гонка. Диего проводит почти месяц в перелетах и играх. В воскресенье 5 мая он играет против «Ювентуса», утром садится в самолет и летит через весь глобус в Байрес, в четверг игра с Парагваем, в пятницу назад через Рим в Триест. Оттуда на такси в Удине, где на следующий день игра с «Удинезе». В этом матче Марадона забивает мяч рукой — повторение произойдет через год на ЧМ. Судья момент не замечает и засчитывает мяч. Разъяренный брази­лец Зико подбегает к Диего: «Если ты честный человек, признайся судье!» Марадона отшучивается: «Да какой я честный, о чем ты?»

...В своей замечательной книге «Спасибо, старик» Альфредо ди Стефано писал: «Я играл в те времена, когда мяч, забитый с пенальти, не праздновали. Стыдно было как-то, неудобно». Просто вспомнил...

Из Удине снова в путь в Южную Америку, потом назад, потом снова...

Судьба единственной путевки на ЧМ-86 решалась в последней встрече отбора, домашней игре против Перу. Аргентинцы опережали гостей на одно очко, и их вполне устраивала ничья. От поражения хозяева ушли за восемь минут до конца — Рикардо Гарека забил столь нужный мяч (2:2). Это была последняя игра 27-летнего Гареки за сборную. В Мексику на ЧМ спасителя не взяли. То ли потому, что уехал играть в Колумбию и пропал из виду, то ли потому, что были люди посиль­нее. Билардо (2005): «Мы были тогда на волосок от вылета. До сих пор не могу вспоминать без волнения концов­ку той встречи...»

Билардо критиковали за невырази­тельную игру команды, за то, что из состава сборной постепенно вылетают «люди Менотти», но у Карлоса есть главный козырь — Марадона. В марте 86-го Билардо поехал в Неаполь и провел длительную беседу с Диего. Он гарантировал ему капитанскую повяз­ку и советовался с ним, кого включать в список 22-х. В результате из «людей Менотти» в сборной остались только Марадона и Даниэль Пасарелла, бывший капитан. Но Даниэль в Мекси­ке так ни разу на поле и не появился.

Билардо взял с Диего обещание привести в надлежащий порядок физическое состояние — то, что годится для «Наполи», не подходит для игры в условиях мексиканских перепадов высот и жары. Марадона перешел на специальную диету и в течение трех месяцев под присмотром Синьорини терпеливо занимался по плану, разрабо­танному известным римским профессо­ром Дель Монте. К началу ЧМ — это подтянутый, переплавивший лишние килограммы в мышцы, футболист, готовый к длительному и изнурительно­му турниру. Дель Монте: «Никакого чуда. Диего — застоявшийся в гараже «Роллс-Ройс». Мне нужно был только вытереть пыль и заменить масло».

 

ЛЕТО ЕГО СЛАВЫ

 

На мексиканском ЧМ Марадона с лихвой отработал все многолетние авансы. Он на своих плечах тащил по турнирной лестнице крепкую, хоро­шую, но не более того, сборную Арген­тины. Менотти: «90% команды — Марадона, 10% — Вальдано. Всё». Эта обидная для Билардо фраза была произнесена бывшим наставником сборной после группового турнира. Да, Марадона заблистал сразу. Он закалил­ся в Европе, выработав иммунитет на грубиянов. В том смысле, что не отвечал на провокации, зацепы, толчки и удары. Он не обращал на них внима­ния, и вывести Диего из себя было гораздо сложнее, чем четыре года назад. Он заматерел.

С итальянцами жребий свел арген­тинцев в одну группу. Примечательно, что опекать Марадону было поручено Сальваторе Баньи, одноклубнику Диего по «Наполи». Для Марадоны было достаточно того, что тот играл против него не так грубо, как в свое время Джентиле. Диего свой един­ственный на групповом этапе мяч забил именно в игре с Италией (1:1).

О том, что ЧM превращается в чемпионат Марадоны, заговорили после матча 1/8 финала с Уругваем (1:0). Эту встречу и сам Диего считает лучшей игрой в своей карьере. «Когда у тебя все получается в игре против уругвайцев, у которых одна задача — закопать тебя на поле, это немало. Именно тогда я понял окончательно, что мы можем побе­дить», — говорил позже Марадона. И тут же стал жаловаться на «слепого и бестолкового судью», который отменил его чистый мяч.

 А потом произошел матч с Англией, внесший Диего окончательно и навсег­да в футбольные анналы, матч, принес­ший принес­ший самый «подлый» гол чемпионатов мира и самый красивый гол в истории ЧM (опрос 2002 года). Состоялись они с разницей в пять минут.

Английский автор Мартин Эмис, рецензируя автобиографическую книгу Марадоны El Diego, писал: «Два этих гола — ключ к пониманию аргентинс­кого характера» и после длительных рассуждений на эту тему заключал, упомянув первый мяч, влетевший в ворота Шилтона от «божьей руки»: «Аргентинец не просто допускает коррупцию и обман — он иногда ими восхищается и даже поклоняется. Есть у них какое-то презрение к законам и устоявшимся правилам».

Марадона сам смотрел на этот момент иначе: «...Помню, что перед игрой были даже заявления в прессе, что это просто игра — никакой полити­ки. Чушь. Игра против Англии была для нас больше, чем игра. Дело в войне за Мальвинские острова. Речь шла о мести униженного народа. Мы не имели права не победить...»

Второй мяч, забитый после прохода через полполя и обыгрывания семи англичан (на самом деле, четверых полевых и вратаря. — Ред.), Бобби Робсон назвал «фантастическим, проклЯтым голом». Партнер Марадо­ны по команде Энрике, вышедший на отличную позицию для удара, пока Диего обходил беспомощных англи­чан, сказал ему после игры: «Если б ты не забил, я задушил бы тебя собствен­ными руками за то, что не дал мне пас». — «Забудь. Я ж забил».

А Питер Шилтон не пригласил Марадону на свой прощальный матч. Для него, как и для многих англичан, Диего просто перестал существовать. Марадона: «Подумаешь, не пригласил, не очень-то и хотелось»...

 Бельгийцы, соперники по полуфиналу, пожалуй, не верили в возможность победить Аргентину, вернее, обыграть Марадону. Диего в этой встрече удался такой же мяч, как и в игре с Англией. Всё. Он был уже неудержим.

Вальдано: «Как же мы были ошара­шены, когда немцы в финале сумели сравнять счет. Мы чуть было не выпус­тили Кубок мира из рук. Но тут Диего отдал свой гениальный пас на Бурруча гу. Нет-нет, мы не должны были проиграть!»

Победу сборной Аргентины отмечали не только на родине героев, Марадона своей игрой привлек множество новых поклонников. Ну, и само собой, Неаполь. Там выигрыш титула Марадоной праздновали, как победу своего местного парня над остальным миром. Как писал неаполитанский журналист Миммо Карателли: «Ну, до чего же ты, Диего, похож на наших беспризорников».

 

SAN GENNARMANDO

 

Теперь в Неаполе почти не сомнева­лись, что pibe d'oro сделает чемпионом и их клуб. Впрочем, по возвращении в город Марадону ожидали не только восторженные и требовательные поклонники, но и повестка в суд — некая Кристина Синагра собиралась доказать, что отцом ее новорожденно­го сына является Диего. Обществен­ность в обсуждении данной ситуации, как и положено, разделилась. Осужда­ющих Кристину было гораздо больше, чем сочувствующих.

 Сезон после ЧM насыщен события­ми. В личной жизни Диего, кроме раздражающей «тяжбы об отцовстве», происходят и приятные события. Весной 1987-го Клаудиа производит на свет первого общего ребенка. Дочку назвали в честь матери Марадоны Дальмой. Диего принимает поздравле­ния от родственников, знакомых и фанов.

Фаны обещают устроить грандиозный праздник, когда «Напо­ли» наконецто победит в серии «А».

А всё к этому идет. Марадона с партнерами ведут ожесточенную борьбу с миланским «Интером» и «Ювенту-сом». 29 марта «Наполи» побеждает «Юве» 2:1. Через несколько дней, 2 апреля, из Буэнос-Айреса пришло сообщение о рождении дочери. Диего летит в Аргентину и возвращается через три дня, к воскресному матчу с «Эмпо-ли» (0:0). В следующем туре неаполитан­цы проигрывают 0:3 в Вероне и подпус­кают к себе «Интер» на расстояние в два очка. Но чемпионскую гонку все равно выигрывает «Наполи». Историческое событие произошло 10 мая. В этот день «Наполи» сыграл вничью дома с «Фиорентиной», а «Интер» проиграл в Бергамо «Аталанте». Свершилось! «Наполи» впервые стал чемпионом Италии. И город знает, кому он обязан этой победой.

«Марадономания» достигла своего апогея и держалась в высшей точке еще три года, когда местный клуб вновь стал чемпионом. На каждом углу продаются фигурки не только покрови­теля города Святого Януария (San Gennaro), но и San Gennarmando. Тут же можно приобрести игрушечные гробики с названиями ненавистных клубов с Севера. Чуть позже хитом станут бутылочки со «слезами Берлус­кони». У подножия памятнику Данте теперь кроме цветов лежит мяч, а тритон на фонтане одет в голубую . футболку с десятым номером. «Под Марадону» стригут детей и собак. Количество младенцев мужского пола, получивших при рождении имя Диего, возросло за время пребывания Марадо-ны в «Наполи» в несколько раз.

За семь лет пребывания в «Наполи» Марадона не раз порывался уйти. Самым привлекательным было предло­жение от марсельского «Олимпика» Бернара Тапи. Однако и в 1987-м, и позднее, в 1990-м Диего продлевал контракт с неаполитанцами, конечно, с повышением зарплаты, хотя в первый раз, когда Диего вполне серьезно собрался уходить, в клубе пообещали отпустить его после выигрыша евро­пейского трофея. В 1989-м после победы в КУЕФА выяснилось, что речь шла о Кубке чемпионов.

Образ жизни Марадоны в Неаполе не очень отличался от «барселонско­го», просто к нему тут притерпелись и некоторые выходки воспринимались фанами в качестве неизбежной платы за победы. Но случались и настоящие скандалы. В газеты после обыска у одного из боссов местной мафии — каморры — попала фотография, на которой задержанный был снят на своей вилле вместе с Марадоной за обеденным столом. Разговоры о том, что именно каморра дала недостаю­щую сумму при переходе из «Барсело­ны» в «Наполи», возобновились с

новой силой. Пресса не только итальян­ская, но и европейская стала связывать Диего с мафией. Извлекались на свет и старые истории — о внебрачном сыне, о до конца не расследованном ограбле­нии квартиры сестры Диего Марии, о непонятном происшествии с автомоби­лем Марадоны, о поездках Диего в городские кварталы, пользующиеся дурной славой. Ничего точного, ничего конкретного, но осадок, как говорится, оставался...

Летом 1989 года после победы в КУЕФА Марадона он уже просто просил, чтоб его продали в «Марсель». Новый контракт с «Наполи» до 1992 года он подписал только что, поэтому мог лишь просить. Если б Тапи обра­тился раньше! О том, что клуб отказал французу, Диего узнал в Южной Америке, где после тяжелейшего (70 игр) сезона принимал участие в чемпи­онате континента. Он был в ярости, грозился остаться в Буэнос-Айресе, но все-таки вернулся.

 

СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ

 

«Такое могло случиться только со мной», — говорил Марадона, когда на ЧМ-90 турнирная сетка свела в полуфи­нале сборные Италии и Аргентины, а матч по расписанию должен был прохо­дить в Неаполе. Публика на стадионе «разрывалась»—любимец города Марадона играет против сборной их страны. Футболисты той итальянской сборной считали и считают сейчас, что если б матч проходил в Риме, они справились бы с аргентинцами. Виалли: «Я не понимаю почему, но в Неаполе мы не смогли сыграть так же хорошо, как мы наверняка сыграли бы в Риме».

Каниджа, самый быстрый из 528-ми участников ЧМ, сравнял в той игре счет с подачи Марадоны, а в послематчевой серии пенальти Диего забил последний и решающий.

После этого матча Марадону, и так не пользовавшегося популярностью в других итальянских городах, просто возненавидели. Его появление на поле встречали свистом и оскорбительными кричалками, разворачивали обидные плакаты.

Вспоминать финальный матч против сборной ФРГ Диего не любит. Он «точно знает», что победа немцев была предопределена. Не игрой, а желанием ФИФА-шных руководителей.

Журналисты «Эль Графико» любят задавать всем интервьюируемым один и тот же вопрос с вариациями в зависи­мости от личного. Для Марадоны он звучал так (2007): «Тонут Жоао Аве-ланж, Коппола и Кодесал (судья финала ЧМ-90. - Б.Т.). У тебя есть спасательный круг, кому из них ты его бросишь?». И Диего отвечает: «Никому. Я не умею прощать. Этих, по крайней мере». И рассказывает дальше историю о том, что накануне игры, выйдя из

душа после тренировки, он столкнулся в коридоре с президентом АФА Хулио Грондоной и тот сказал, что «плохо нам придется завтра, Диего». «Я всё понял сразу. Они (Авеланж, Матаррезе. — Б.Т.) хотели финал Италия — Германия. А тут мы вылезли. Нет — это сговор, ты же видел пенальти, видел удаления».

Он уверен до сих пор, что их сплави­ли. Они ведь не могли проиграть, потому что были хуже, ведь на поле был он — Марадона. Лукавит? Не знаю.

Вот здесь я поставлю точку, потому что 1990-й год — последний год в жизни Марадоны, когда достижениями на футбольных полях он перекрывал «успехи» на «скандальном» поприще. Начиная с 1991-го, его слава будет прирастать в основном дисквалифика-циями, историями с наркотиками и допингом.

Хорхе Вальдано (1997): «Мы — те, кто был рядом с ним, тоже внесли свою долю в создание «легенды о Марадо-не»(...) А он все делал с размахом: и чудеса на поле, и глупости в жизни. Он ведь так и остался pibe, pibe d'oro с его истериками, любовью к сладкому и со своим неповторимым талантом. Он все еще Диегито».

Другая легенда аргентинского футбола — Роберто Перфьюмо, капитан сборной 60-х годов, ставший в послефутбольной жизни психологом, написал (1997): «Люди двадцать лет твердили ему, что он бог. Не нашлось никого, кто сказал бы: «Не забудь, что ты только человек...»

Я же попрошу вас представить себе на минуту футбол БЕЗ Марадоны, без этого «колибри среди голубей». Как будто его никогда не было. Представи­ли? У меня не получается.

Может, верно сказал о нем Джузегше да Грациа: «Марадона — это суть игры».

 

Журнал "Футбол" Специальное приложение №10(13) октябрь 2008