Точно так же, как каждый американец помнит, где он был в тот момент, когда узнал о гибели президента Кеннеди, каждый шотландец скажет, где застала его новость о смерти Джока Стина. Для Шотландии ХХ века едва ли не главной гордостью был ее футбол, а потому Стин считался национальным героем. Не больше и не меньше.
Говорили, что тот день стал для шотландцев днем, когда умер футбол. Сейчас, когда прошло почти три десятка лет с того события, а стало быть, ему можно давать не только эмоциональную оценку, остается согласиться: да, шотландский футбол умер именно 10 сентября 1985 года…
Джок Стин скончался от сердечного приступа всего лишь спустя несколько минут после окончания матча сборных Уэльса и Шотландии в Кардиффе. Ничья на поле валлийцев дала скоттам право в переходных матчах с Австралией побороться за путевку на мексиканский чемпионат мира. Именно о такой смерти он мог мечтать. "Для меня не может быть жизни после футбола", - сказал Стин буквально за неделю-другую до кончины.
"Теперь ты бессмертен, Джок!" - приветствовал Стина после победы Селтика в Кубке чемпионов 1967 года великий менеджер Ливерпуля Билл Шенкли. Увы, все мы смертны, однако в том, что касается вклада Стина в историю шотландского футбола, эта фраза не кажется гиперболой.
Джок Стин появился на свет в небольшом шахтерском поселке неподалеку от Глазго. Двадцать пабов на три тысячи жителей - вот и все "культурное богатство" маленькой родины великого менеджера. Понятно, что Стина нельзя было назвать эрудированным, однако в том, что касается житейской мудрости, он мог дать фору любому. Видимо, потому, когда Стина спросили, хочет ли он, чтобы сын пошел по его стопам, Джок уверенно ответил: "Его интересуют более серьезные вещи, чем футбол".
Для самого Стина футбол был смыслом жизни, но далеко не единственным занятием. Как и его отец, как и отцы всех его друзей и знакомых, Джок, едва ему исполнилось 16 лет, отправился в шахту. Там он работал более десяти лет. Уголь не колол, но организовывал погрузку-разгрузку. Работа, в общем-то, была привилегированная - Стину полагался горячий обед, спускавшийся в грузовом лифте после разгрузки очередной партии "черного золота". Джок очень скоро подружился с крысами, которые появлялись аккурат к обеду и терпеливо ждали, когда с ними поделятся куском хлеба.
Невзирая на обилие питейных заведений в поселке, Стин уже тогда имел репутацию трезвенника. Выделяясь солидными габаритами, никогда не участвовал в драках, которыми обычно завершались религиозные диспуты между католиками и протестантами. Зато оказался азартным любителем ставок. На эту тему он мог говорить часами, больше - только о футболе. Джок, как вспоминали его ровесники, очень рано заинтересовался игрой не только как футболист, но как тренер. Мог часами возиться с малышней, объясняя им технические и тактические тонкости игры. Это у него получалось лучше, чем играть.
Путь Стина к футбольному Олимпу не был легким. Он не был достаточно талантлив, чтобы уже в юном возрасте заинтересовать один из профессиональных клубов. "У меня была левая нога и правое колено", - так описывал Джок себя как футболиста. В ноябре 1942 года 20-летний шахтер Джок Стин стал защитником заштатного клуба Альбион Роверс. Так получилось, что Стин, невзирая на то, что не блистал талантом, довольно быстро выдвинулся в команде на первые роли. Шла война, и у тех, кто работал на шахте, была бронь от призыва. Прикрепленный к своей шахте Стин зачастую оказывался единственным игроком, кто регулярно выходил в меняющемся от матча к матчу составе Альбиона, а потому назначение Джока капитаном команды казалось само собой разумеющимся.
В сезоне 1947/48 Альбион удивил всех, пробившись в первый дивизион шотландской Футбольной Лиги. Один сезон среди элиты не принес славы ни команде, ни ее капитану. Альбион занял последнее место и пропустил 105 мячей, но интересен такой случай. Стин на правах капитана вел от лица команды переговоры с руководством клуба о том, чтобы поднять по случаю такого громкого успеха зарплату. Девять фунтов в неделю, что выторговал Джок, его товарищей не устроили, а потом и вовсе стало известно, что сам Стин получал на один фунт больше. "Но увесистые кулаки Джока и сила его авторитета убедили нас принять все, как есть", - вспоминал бывший игрок Альбиона Адам Маклин.
В 1950 году Стин получил шанс круто изменить свою судьбу. Бывший товарищ по Альбион Роверс Дуги Уоллес обосновался в валлийском клубе Лланелли. В этом клубе неожиданно появились деньги, он заявился в Южную Лигу Англии, нацелившись в ближайшей перспективе на то, чтобы стать членом Футбольной Лиги. Уоллес порекомендовал старых товарищей, которые могли усилить состав. Так 27-летний Стин оставил шахту и стал профессиональным футболистом со сказочным окладом 12 фунтов в неделю (столько же в те годы в Шотландии получал только легендарный капитан Рейнджерс Джордж Янг). Мыльный пузырь под названием Лланелли лопнул быстро, финансирование резко сократили, когда в конце сезона 1950/51 клуб с треском проиграл выборы в Футбольную Лигу. Однако, засветившись с командой в Кубке Англии, Стин обратил на себя внимание Вулверхэмптона. Его имя даже попало в центральные газеты, когда в матче с другим лидером Южной Лиги - Мертир Тайдфил - Джок спровоцировал потасовку, за что был оштрафован на 2 фунта и дисквалифицирован на 28 дней.
Впрочем, был человек, который знал Стина не только по газетным публикациям. Скаут Селтика Джимми Гриббен жил недалеко от домашней арены Альбиона и неоднократно видел Джока в игре. Когда Селтику понадобился запасной защитник, Гриббен порекомендовал председателю клуба Бобу Келли именно Джока. Новость о том, что Стин стал игроком Кельтов, произвела сенсацию в маленьком шахтерском поселке. Джок был протестантом, всем сердцем болел за Рейнджерс. Но даже женитьба на девушке из католической семьи не отвратила от него друзей детства так, как новость о контракте с Селтиком. "Я как раз приехал домой, когда к нам зашел мой самый близкий приятель. У него было какое-то дело к моей маме, но, узнав, что я в доме, он, не проронив ни слова, развернулся и ушел. С тех пор мы никогда с ним не разговаривали", - вспоминал Стин.
Джока прохладно приняли и в Селтике. Религия тут не причем, хотя, когда на поле возникали проблемы, некоторые игроки, особенно те, кто родом из Ольстера, всегда шипели что-то по поводу "прихожан англиканской церкви". Болельщиков удручало, что Селтик, переживавший непростые времена, опустился до того, что подписывает безвестного защитника в возрасте. Старожилы команды, всю свою сознательную жизнь игравшие в футбол профессионально, свысока смотрели на "шахтера". Однако когда защитников выкосила эпидемия травм, Стин неожиданно стал твердым игроком основы и поразил всех тем, что он, оказывается, играть-то умеет. Вместе с тем авторитет Джока укрепился настолько, что он стал капитаном команды, и в этой роли в 1953 году привел Селтик к сенсационной победе в Кубке Коронации, разыгранном лучшими командами Англии и Шотландии, а спустя год - к первому после войны чемпионскому званию и Кубку страны.
Но серьезная травма, полученная в 1956 году на ровном месте, заставила Джока повесить бутсы на гвоздь. В июле 1957-го он стал тренером резервного состава, и под его чутким руководством взрослели некоторые игроки, которые спустя десять лет войдут в историю как Лиссабонские Львы. Билли Макнил, капитан Селтика великой эпохи, так вспоминал о первых впечатлениях от работы с Джоком в резервной команде: "С самого начала было понятно, что его ждет успех. Стин не был похож на менеджеров шотландских клубов той эпохи, которые везде появлялись в строгих костюмах и осуществляли лишь общее руководство командой. Он постоянно был с командой на тренировочном поле, с ним было очень интересно работать, а его идеи не были не похожи ни на что другое в нашем футболе тех лет".
Джок Стин был не прочь возглавить и первую команду Селтика. Он пользовался покровительством главы клуба Боба Келли, однако чувствовал, что даже этого будет недостаточно - одно дело, когда в составе Селтика играют протестанты, другое, если протестант станет менеджером. Стин чувствовал, что фаворитом скорее является Шон Фэллон, чем он, а потому решил принять предложение аутсайдеров из Данфермлина.
То, что Стин сделал за четыре года с маленькой командой, стало самой большой встряской в истории этого клуба. Завоевание Кубка Шотландии, участие в еврокубках, разгром со счетом 6:2 испанской Валенсии, укрепление позиций в чемпионате… Его команда не только готовилась к матчам не так, как все, она досконально знала сильные и слабые стороны соперника, сама не уставая при этом удивлять того.
В марте 1964 года Стин возглавил столичный Хиберниан. Один из лучших клубов страны 1950-х переживал непростые времена, и всерьез рассчитывал на способности Джока, которого уже тогда сравнивали с царем Мидасом. Стин действительно сумел преобразить команду, но, как оказалось, он не очень-то рассчитывает на Хиберниан. Он не оставлял надежды возглавить Селтик, и переезд в Эдинбург воспринял как последнюю остановку на пути в Глазго. В конце января 1965 года новость о том, что Стин возглавит Селтик, как только будет найден преемник в Хибз, стала шоком. Игроки, которые безоглядно поверили в Джока, чувствовали себя обманутыми. Но Стин не собирался переживать по этому поводу - он шел к своей цели тем способом, который считал правильным. Джок виртуозно провел переговоры с Бобом Келли, спекулируя на интересе к нему уже как к менеджеру со стороны все того же Вулверхэмптона. Сначала Келли предлагал Джоку работу ассистента менеджера при Шоне Фэллоне, затем обещал наделить обоих равными полномочиями и наконец сдался - Стин стал менеджером, сосредоточив в своих руках всю полноту власти, в том числе и в том, что касалось выбора состава на игру.
Спустя шесть недель после начала работы в Селтике Джок Стин одержал самую важную свою победу. В финале Кубка Шотландии он встретился с созданным им самим Данфермлином. Селтик дважды отыгрывался, но все-таки вырвал победу со счетом 3:2. В составе победителей было семь игроков, которые два года спустя завоюют Кубок чемпионов. Стин признавался: "Моя дальнейшая история в Селтике вряд ли сложилась бы настолько удачно, если бы не та победа над Данфермлином".
Селтик выигрывал дома все, дважды добирался до финала Кубка чемпионов, дважды выступал в полуфинале этого турнира, а еще раз - в полуфинале Кубка кубков. Однако альянс великого тренера и клуба завершился обидно. Стин, убежденный любитель быстрой езды, едва не лишился жизни в жуткой автокатастрофе в 1975 году. Почти сезон он оставался не у дел, а за это время прервалась рекордная на тот момент для мирового футбола серия из девяти кряду чемпионских титулов.
Когда Джок вернулся, показалось, что он утратил свою магическую силу, и после неудачного сезона 1977/78 правление клуба предложило уступить дорогу молодым в лице
капитана его великой команды Билли Макнила. Расставание получилось не очень красивым, и взамен кресла одного из директоров Стина попросили заняться организацией тотализатора для болельщиков.
Стин оказался в Лидсе, но проработал на Элланд Роуд всего 44 дня. Как и в случае с Хибернианом, он использовал эту работу, чтобы получить другую - ту, что была ему больше по душе. Джок хотел поработать со сборной Шотландии. Ему не давала покоя неудача в отборочном турнире к ЧМ-1966, когда Стина попросили помочь, а потом сделали козлом отпущения, обвинив "в ретроградстве и приверженности оборонительному футболу". Более страшных оскорблений для Стина, чьи команды всегда играли ярко и изобретательно, трудно было придумать.
Он дождался последней своей работы. Работы, которая в конце концов погубила его, но подарила при этом бессмертие.
Алексей Иванов, Football.ua